Философские элегии К.Н. Батюшкова

Цели и задачи урока:

охарактеризовать период творчества Батюшкова после 1812 года и заграничных походов русской армии по Европе;

определить идейное и художественное своеобразие элегий К.Н. Батюшкова этого периода;

развивать потребность в общечеловеческих ценностях: любви, патриотизме.

Ход урока.

Урок можно начато с погружения учащихся в поэзию Батюшкова второго периода творчества. Для этого заранее подготовленные учащиеся прочтут послание «К Дашкову», стихотворения «Тень друга», «К другу».

После прочтения стихотворений можно предложить учащимся ответить наследующие вопросы для выявления первичного восприятия:

Что показалось вам необычным в этих стихотворениях?

Отличаются ли эти стихотворения от произведений предшествующего периода творчества К.Н. Батюшкова и если отличаются, то чем?

После того как учащиеся попытаются самостоятельно ответь на поставленные вопросы, учителю необходимо рассказать об особенностях второго периода творчества.

Патриотический порыв, охвативший Батюшкова в период войны 1812 года, выводит его за границы интимной лирики. В то же время, тягостная атмосфера войны, разрушения Москвы и личные невзгоды приводят впечатлительного Батюшкова к душевному кризису. Он начинает разочаровываться в идеях просветительской философии, в стихах нарастают пессимистические мотивы. Он больше начинает размышлять о бренности жизни и неумолимости смерти, вспоминать военную молодость, погибших друзей. Его поэзия все сильнее приобретает печальный колорит. Он становится поэтом-философом, создает жанр исторической элегии, в которой пластичность образов и правдивость психологического состояния сочетаются с драматизмом взгляда на жизнь. Но трагизм мировосприятия во многих стихах преодолевается настроением мужества, стойкости, жизненной мудрости и философского отношения к действительности.

На уроке учащиеся проанализируют следующие произведения Батюшкова: «К Дашкову», «Тень друга», «К другу».

Страшные впечатления от путешествия по разоренной Москве отражены в послании «К Дашкову».

Каково настроение этого стихотворения, какие картины нарисованы в нем?

Что поражает воображение поэта?

Мой друг! я видел море зла

И неба мстительного кары;

Врагов неистовых дела,

Войну и гибельны пожары.

Я видел сонмы богачей,

Бегущих в рубищах издранных,

Я видел бледных матерей,

Из милой Родины изгнанных!

Необходимо отметить, что Батюшков здесь выступает как летописец своей эпохи, правдиво воссоздает ужасные зрелища разоренной столицы. Подобное описание встречаем в 5-м номере журнала «Сын Отечества» за 1812 год: «Москва, древняя столица Севера, испытала неистовство французов. Несчастные, безутешные ея жители, отыскивая следы прежних жилищ своих, подобно бледным теням, скитаются ныне на пожарищах, орошают пепел горькими слезами и призывают небо во свидетели неслыханного варварства» (с. 151). Разорение златоглавой столицы 1812 года до сих пор остается одним из самых трагических событий в истории России. Вот как об этом пишет историк В.Н. Балязин: «Пожар Москвы продолжался шесть дней. Из первоначальных его очагов, вспыхнувших одновременно в Каретном ряду, на Гостином дворе и Замоскворечье, огонь мгновенно перебросился в соседние районы и вскоре бушевал по всему городу, уничтожив около двух третей Москвы. На конец 1811 года в Москве числился 9151 жилой дом, из них было 6854 деревянных и 2567 каменных. После пожара уцелело 2100 деревянных домов и 626 каменных. Из 329 церквей уцелела лишь 121. Сгорели многие дворцы. Погибли в огне лучшая в России библиотека графа Бутурлина в Лефортово, библиотека Московского университета, как и сам университет, и его пансион, собрание картин Орлова в Донском монастыре и многое иное» [Балязин В.Н. Занимательная история России: 1801-1825 годы. – М.: Первое сентября, 2003. – С. 80.].

Какое решение принимает он как поэт?

Нет, нет! пока на поле чести

За древний град моих отцов

Не понесу я в жертву мести

И жизнь, и к родине любовь...

Мой друг, дотоле будут мне

Все чужды Музы и Хариты,

Венки, рукой любови свиты,

И радость шумная в вине!

Анакреонтические мотивы почти исчезают из творчества Батюшкова...

Стихотворение «Тень друга» посвящено памяти друга Батюшкова И. А. Петина (1789-1813), убитого в двадцатичетырехлетнем возрасте в битве под Лейпцигом. В качестве индивидуального домашнего задания одному из учащихся было предложено прочитать небольшое прозаическое произведение К.Н. Батюшкова «Воспоминание о Петине», теперь этот учащийся может рассказать о том, кем был для Батюшкова этот молодой человек.

И.А.Петин – типичный представитель лучших слоев русского дворянства того времени; его однокашником в Московском университетском благородном пансионе был Жуковский. Батюшков с восхищением рассказывает о его уме и красоте: «Тысячи прелестных качеств составляли сию прекрасную душу, которая вся блистала в глазах молодого Петина. Счастливое лицо, зеркало доброты и откровенности, улыбка беспечности... все пленительные качества наружности и внутреннего человека досталися в удел моему другу. Ум его был украшен познаниями и способен к науке и рассуждению, ум зрелого человека и сердце счастливого ребенка: вот в двух словах его изображение» (1; 299). Портрет, данный Батюшковым в «Воспоминании о Петине», находим также и в элегии «Тень друга»: «...Но вид не страшен был; чело / Глубоких ран не сохраняло, / Как утро майское веселием цвело / И все небесное душе напоминало» (1; 180).

С Петиным поэта связывали не только общие интересы и воспоминания – в нем он чувствовал родственную душу, высокую, поэтическую, однако Батюшков никогда узнает о том, что его юный товарищ писал басни и даже напечатал несколько из них. Петин, преклоняясь перед несомненным талантом своего друга, так и не осмелился показать ему свои пробы.

Стихотворение записано во время поездки на корабле из Англии в Швецию в июне 1814 года. Эпиграф к нему взят из элегии «Тень Цинтии» римского поэта Проперция (I в. до н. э.). (Цинтия - богиня Диана, луна (рим. миф.).

Для того чтобы это стихотворение было понятным учащимся необходимо дать еще один небольшой историко- культурный комментарий.

Гальциона - дочь бога ветров Эола, превращенная Зевсом в морскую птицу (чайку), чтобы сопровождать утонувшего мужа.

Вежды - веки.

Плейсские струи - Петин был убит близ реки Плейсы.

Беллона - богиня войны.

Найдите в тексте старославянизмы. Какое настроение они придают тексту?

С какими чувствами вспоминает Батюшков своего друга?

Каковы мысли поэта о воинской дружбе, о долге и мужестве, о смерти и бессмертии?

На какие смысловые части можно разделить стихотворение? Какой смысл выявляется при сопоставлении двух миров, изображенных в стихотворении?

Какие изобразительно-выразительные средства использует поэт для создания мира действительного и мира воображаемого?

Какими чувствами проникнут монолог лирического субъекта, обращенный к духу погибшего друга?

Прокомментируйте эпиграф к стихотворению. Как в нем решается философская проблема смерти и бессмертия?

Охарактеризуйте языковые и стилевые особенности текста. Как в ритмической структуре проявляются особенности жанра элегии? Какие еще особенности жанра вы заметили?

На этом этапе уроке можно предложить учащимся индивидуальное домашнее задание. Сопоставить первую часть элегии «Тень друга» с прощальной песней Чайльд-Гарольда из песни I «Паломничества Чайльд-Гарольда» Байрона. Есть ли в них основания для сопоставления?

Последним для анализа предлагается стихотворение «К другу».

Стихотворение обращено к П. А. Вяземскому, поэту, одному из близких друзей Батюшкова и Пушкина. Дом Вяземского в Москве сильно пострадал во время пожара в 1812 году.

Какое настроение вызывает это стихотворение?

Как понять выражения: «Где твой Фалерн?», «Клии мрачные скрижали»? (Фалерн - историческая область, известная своим вином. Фалернское вино прославлялось римскими поэтами, в частности Горацием. Клио - муза истории.)

Какие вечные проблемы волнуют лирического героя стихотворения?

Как соотнесены в стихотворении мотивы жизни и смерти? Каково авторское отношение к ним?

Какие два мира противопоставлены в стихотворении? Почему миру действительности, где «все суетно», поэт предпочитает мир внутренний, интимный?

Что на земле, по мнению поэта, «вечно, чисто, непорочно»?

Какие сомнения мучают лирического героя и как он их преодолевает?

Почему, по мнению поэта, путь «ко гробу» должен быть озарен «солнцем» веры и совести?

Каким настроением проникнут финал стихотворения? В какой лучший мир лирический герой «взлетает духом»?

Каковы языковые и стилевые особенности текста? Как в них отражаются особенности романтизма Батюшкова?

Выводы урока. Второй период творчества Батюшкова окрашен в мрачные, драматические тона, но в его поздней лирике начинают звучать философские мотивы, поэта волнуют вечные вопросы, он становится поэтом-мудрецом, поэтом-философом. Высокое поэтическое мастерство, глубокий лиризм и филигранность художественной формы, пластика и скульптурность художественных образов ставят Батюшкова в ряд лучших русских романтиков. В русской поэзии, по мнению Белинского, выделялись две условные разновидности романтизма: «средневековый» романтизм Жуковского с его туманностью, мечтательностью и мистикой и «греческий» романтизм Батюшкова с его определенностью и ясностью, земными радостями и «жизненностью» мировосприятия. В Батюшкове-романтике преобладал «светлый и определенный мир изящной эстетической древности», жажда «наслаждения прекрасным», «изящный эпикуреизм». Белинский восклицает: «Как хорош романтизм Батюшкова: в нем столько определенности и ясности!» И Жуковский, и Батюшков внесли значительный вклад в эстетическое развитие русского романтизма, их поэзия стала благодатной почвой для развития гения Пушкина.

Домашнее задание.

Написать эссе на тему: «Что объединяет романтическую манеру мировосприятия Жуковского и Батюшкова и что различает?»

ЛИТЕРАТУРА

Батюшков К.Н. Соч.: В 2 т. – М.: Худ. лит., 1989.

Майков Л.Н. Батюшков, его жизнь и сочинения. – М.: Аграф, 2001.

Степанова Е.В. «И жил так точно, как писал…» Изучение творчества К.Н. Батюшкова на роках литературы //Литература в школе.- 2007 № 10

Фридман Н.В. Поэзия Батюшкова. – М.: Наука, 1971.

Sunt aliquid manes: letum non omnia finit;
Luridaque evictos effugit umbra rogos.
Propertius*

Я берег покидал туманный Альбиона:
Казалось, он в волнах свинцовых утопал.
За кораблем вилася Гальциона,
И тихий глас ее пловцов увеселял.
Вечерний ветр, валов плесканье,
Однообразный шум и трепет парусов,
И кормчего на палубе взыванье
Ко страже, дремлющей под говором валов,-
Все сладкую задумчивость питало.
Как очарованный, у мачты я стоял
И сквозь туман и ночи покрывало
Светила Севера любезного искал.
Вся мысль моя была в воспоминанье.
Под небом сладостным отеческой земли.
Но ветров шум и моря колыханье
На вежды томное забвенье навели.
Мечты сменялися мечтами
И вдруг… то был ли сон?.. предстал товарищ мне,
Погибший в роковом огне
Завидной смертию, над Плейсскими струями.
Но вид не страшен был; чело
Глубоких ран не сохраняло,
Как утро Майское веселием цвело
И все небесное душе напоминало.
«Ты ль это, милый друг, товарищ лучших дней!
Ты ль это? — я вскричал — о, воин вечно милой!
Не я ли над твоей безвременной могилой,
При страшном зареве Беллониных огней,
Не я ли с верными друзьями
Мечом на дереве твой подвиг начертал
И тень в небесную отчизну провождал
С мольбой, рыданьем и слезами?
Тень незабвенного! ответствуй, милый брат!
Или протекшее все было сон, мечтанье;
Все, все — и бледный труп, могила и обряд,
Свершенный дружбою в твое воспоминанье?
О! молви слово мне! пускай знакомый звук
Еще мой жадный слух ласкает,
Пускай рука моя, о, незабвенный друг!
Твою с любовию сжимает…»
И я летел к нему… Но горний дух исчез
В бездонной синеве безоблачных небес,
Как дым, как метеор, как призрак полуночи;
Исчез,- и сон покинул очи.

Все спало вкруг меня под кровом тишины.
Стихии грозные казалися безмолвны.
При свете облаком подернутой луны
Чуть веял ветерок, едва сверкали волны,
Но сладостный покой бежал моих очей,
И все душа за призраком летела,
Все гостя горнего остановить хотела:
Тебя, о, милый брат! о, лучший из друзей!

___________________________________________
* «Души усопших — не призрак; смертью не все оканчивается;
бледная тень ускользает, победив костер.» Проперций

Анализ стихотворения «Тень друга» Батюшкова

Одним из лучших стихотворений Константина Николаевича Батюшкова считается элегия «Тень друга». Созданное в эпоху Наполеоновских войн, оно является образцом классической русской поэзии.

Стихотворение написано в 1814 году. Его автору 27 лет, он принимает участие в военной кампании в Европе против войск Наполеона. Год назад он лишился друга, с которым был знаком с 1807 года — Ивана Александровича Петина. И. Петин был убит в Битве народов под Лейпцигом.

По жанру — элегия, по размеру — разностопный ямб с перекрестной и смешанной рифмой (открытой, закрытой, мужской и женской). Лирический герой — сам автор в маске путника, композиция условно делится на 3 части: в первой путешественник тоскует по «отеческой земле», во второй видит призрака, в третьей — горюет о том, что видение рассеялось, размышляет о тайнах бытия.

Открывается произведение эпиграфом из римского поэта Проперция. Суть его в том, что душа — бессмертна. Лексика возвышенная, много прямой речи, многоточий, риторических вопросов и восклицаний, обращений: то был ли сон? О воин вечно милый! Тень незабвенного! О лучший из друзей! Стихотворение создано в духе европейского романтизма. Впрочем, в нем принято усматривать и особенности классицизма еще времен поэзии М. Ломоносова и Г. Державина. Туманный Альбион — перифраз Британских островов. «Небесная отчизна»: подобное выражение доказывает, что автор — христианин, мыслящий, как и апостол Павел, что «наше жительство — на небесах». Альбион (Англия), Беллона (божество войны у римлян), Гальциона (в мифологии — царская дочь, покончившая с собой после смерти мужа, ставшая птицей — зимородком), Плейсс (река под Лейпцигом).

Видение описано в духе европейского фольклора, литературной традиции. Интересно, что явившийся призрак никак не проявляет себя, не хочет что-то передать, напротив, само видение слишком коротко. Для автора очевидно одно: чело веселием цвело. Значит, вечная жизнь существует и И. Петин удостоился рая. Эпитеты: сладостном, томное, страшном, бездонное. Олицетворение: глас увеселял. Метафора: тень провождал, и я летел к нему. Сравнение: как дым, метеор, призрак. Неусеченные формы глаголов: вилася, сменялися.

Посвящение умершему другу, посмертно награжденному участнику Заграничного похода И. Петину, появилось спустя год после трагического события. Молодой поэт К. Батюшков сумел создать высокий образец печали и раздумий над тайнами жизни и смерти.

Константин Батюшков
«Тень друга»

Я берег покидал туманный Альбиона:
Казалось, он в волнах свинцовых утопал.
За кораблем вилася гальциона,
И тихий глас ее пловцов увеселял.
Вечерний ветр, валов плесканье,
Однообразный шум, и трепет парусов,
И кормчего на палубе взыванье
Ко страже, дремлющей под говором валов,-
Все сладкую задумчивость питало.
Как очарованный, у мачты я стоял
И сквозь туман и ночи покрывало
Светила севера любезного искал.
Вся мысль моя была в воспоминанье
Под небом сладостным отеческой земли,
Но ветров шум и моря колыханье
На вежды томное забвенье навели.
Мечты сменялися мечтами,
И вдруг... то был ли сон?.. предстал товарищ мне,
Погибший в роковом огне
Завидной смертию, над плейсскими струями.
Но вид не страшен был; чело
Глубоких ран не сохраняло,
Как утро майское, веселием цвело
И все небесное душе напоминало.
«Ты ль это, милый друг, товарищ лучших дней!
Ты ль это?- я вскричал,- о воин, вечно милый!
Не я ли над твоей безвременной могилой,
При страшном зареве Беллониных огней,
Не я ли с верными друзьями
Мечом на дереве твой подвиг начертал
И тень в небесную отчизну провождал
С мольбой, рыданьем и слезами?
Тень незабвенного! Ответствуй, милый брат!
Или протекшее все было сон, мечтанье;
Все, все - и бледный труп, могила и обряд,
Свершенный дружбою в твое воспоминанье?
О! молви слово мне! Пускай знакомый звук
Еще мой жадный слух ласкает,
Пускай рука моя, о незабвенный друг!
Твою с любовию сжимает...»
И я летел к нему... Но горний дух исчез
В бездонной синеве безоблачных небес,
Как дым, как метеор, как призрак полуночи,
Исчез - и сон покинул очи.
Все спало вкруг меня под кровом тишины.
Стихии грозные казалися безмолвны.
При свете облаком подернутой луны
Чуть веял ветерок, едва сверкали волны,
Но сладостный покой бежал моих очей,
И все душа за призраком летела,
Все гостя горнего остановить хотела:
Тебя, о милый брат! о лучший из друзей!

Sunt aliquid manes: letum non omnia finit;
Luridaque evictos effugit umbra rogos.
Propertius

[Души усопших – не призрак: не все кончается смертью;
бледная тень ускользает, костер победив.
Проперций (лат.)]

Я берег покидал туманный Альбиона:
Казалось, он в волнах свинцовых утопал.
За кораблем вилася Гальциона,
И тихий глас ее пловцов увеселял.
Вечерний ветр, валов плесканье,
Однообразный шум, и трепет парусов,
И кормчего на палубе взыванье
Ко страже, дремлющей под говором валов, –
Всё сладкую задумчивость питало.
Как очарованный, у мачты я стоял
И сквозь туман и ночи покрывало
Светила Севера любезного искал.
Вся мысль моя была в воспоминанье
Под небом сладостным отеческой земли,
Но ветров шум и моря колыханье
На вежды томное забвенье навели.
Мечты сменялися мечтами,
И вдруг... то был ли сон?.. предстал товарищ мне,
Погибший в роковом огне
Завидной смертию, над плейсскими струями.
Но вид не страшен был; чело
Глубоких ран не сохраняло,
Как утро майское, веселием цвело
И всё небесное душе напоминало.
«Ты ль это, милый друг, товарищ лучших дней!
Ты ль это? – я вскричал, – о воин вечно милый!
Не я ли над твоей безвременной могилой,
При страшном зареве Беллониных огней,
Не я ли с верными друзьями
Мечом на дереве твой подвиг начертал
И тень в небесную отчизну провождал
С мольбой, рыданьем и слезами?
Тень незабвенного! ответствуй, милый брат!
Или протекшее всё было сон, мечтанье;
Всё, всё – и бледный труп, могила и обряд,
Свершенный дружбою в твое воспоминанье?
О! молви слово мне! пускай знакомый звук
Еще мой жадный слух ласкает,
Пускай рука моя, о незабвенный друг!
Твою с любовию сжимает...»
И я летел к нему... Но горний дух исчез
В бездонной синеве безоблачных небес,
Как дым, как метеор, как призрак полуночи,
И сон покинул очи.

Всё спало вкруг меня под кровом тишины.
Стихии грозные катилися безмолвны.
При свете облаком подернутой луны
Чуть веял ветерок, едва сверкали волны,
Но сладостный покой бежал моих очей,
И всё душа за призраком летела,
Всё гостя горнего остановить хотела:
Тебя, о милый брат! о лучший из друзей!

К. Н. Батюшков - Тень друга

Примечания : Эпиграф стихотворения взят из элегии «Тень Цинтии» римского лирика Проперция (р. ок. 49 – ум. ок. 15 до н. э.). По свидетельству П. Вяземского , Батюшков «написал эти стихи на корабле, на возвратном пути из Англии в Россию после заключения европейского мира в Париже». В 1814 г., после заграничного похода русской армии , Батюшков посетил Лондон и возвратился из Англии на родину через Швецию, достигнув этой страны морским путем. Элегия посвящена памяти безвременно погибшего друга Батюшкова И. А. Петина.

Пушкин заметил об этой элегии: «Прелесть и совершенство – какая гармония» (П, т. 12, стр. 262).

Альбион – древнее название Англии.

Гальциона – чайка.

Вежды – веки.

Плейсские струи – воды находящейся в Германии реки Плейссы, близ которой был убит Петин.

Беллонины огни – военные огни.